Дело о длинноногих манекенщицах [= Дело о дочери мертвеца ] - Эрл Стенли Гарднер

– Безусловно. И спасибо за урок, Трэгг.

– Не за что, – ответил тот. – По вашему лицу не трудно было догадаться,что принялась ругать себя за эту ошибку, как только увидели меня. Хотя всеравно вы не могли поступить иначе, поскольку эта блондинка в машине оченьудивилась бы, если бы машина остановилась за квартал от вашей конторы. Кстатиоб этой блондинке. Кто она и почему не вышла с вами, а поехала дальше?

– Ее зовут Ева Эллиот. Проживает в «Монаднок», 317. Телефон:Пасифик 7—2481. Раньше работала секретаршей у Гомера Горацио Гарвина, одного измоих клиентов. Теперь направляется в Голливуд, где ей обещали роль. Хочетсделать карьеру в театре.

– Отлично, – сказал Трэгг. – Благодарю за информацию.Кое-что прояснилось.

– Что значит «прояснилось»?

– То, что эта история не имеет никакого отношения кубийству, иначе вы не стали бы о ней рассказывать. Так куда вы ездили на этомтакси?

– Боюсь, что в данный момент я не вправе говорить на этутему.

– Ясно, ясно. Значит, Ева Эллиот служила секретаршей уГомера Гарвина?

– Правильно.

– А Гомер Гарвин ваш клиент?

– Да.

– Когда он последний раз обращался к вам за консультацией?

– Я веду все его юридические дела. Бывает, что целыми днямизанимаюсь только им, потом месяцами о нем ничего не слыхать.

Трэгг снова повернулся к Делле Стрит.

– Вы только послушайте этого парня, мисс Стрит. Слушая егоответы, даже забываешь, о чем вначале спрашивал. Посудите сами. Разве я неспросил, когда к вашему шефу обращался Гарвин за консультацией в последний раз?Боюсь, что вам придется помочь мне выбраться из этого лабиринта слов, мисс Стрит.

– Так вышло, – сказал Мейсон, – что мне самому потребовалосьсвязаться с Гарвином. Это было в понедельник после обеда, и я никак не могувыйти на него.

Трэгг обдумал слова адвоката, потом спросил:

– Вы попытались связаться с Гарвином в понедельник послеобеда?

– Совершенно верно.

И до сих пор не вышли на него?

– Да.

– Может быть, истолкуем ваши слова следующим образом: вы невидели Гарвина с того момента, когда в понедельник он понадобился вам, и донастоящего времени?

Мейсон только ухмыльнулся и промолчал.

– С вами все время надо держать ухо востро, адвокат. Важноне то, что вы говорите, а то, чего не говорите. Между прочим, Гомер Гарвинвчера вечером встречался с Джорджем Кассельманом.

– Встречался с Кассельманом? – воскликнул Мейсон.

Трэгг кивнул и продолжал:

– А теперь я хочу задать вам вопрос личного характера.

– Какой именно?

– Вчера вечером вы были у Кассельмана, ждали у черного хода,посадили в машину молодую женщину и куда-то увезли ее. Так говорит свидетель.Правда, было уже темно, но тем не менее он узнал вас.

– В самом деле?

– А разве нельзя предположить такой вариант? Одна молодаяженщина направляет револьвер в грудь Кассельману, спускает курок, а потомзвонит вам и говорит: «О, мистер Мейсон, приезжайте немедленно, случилосьужасное!» Можно также предположить, что вы спрашиваете, что же случилось, а онаотвечает, что они страшно разругались, что она решила припугнуть и вынуларевольвер, что Кассельман набросился на нее, пытаясь отнять оружие, и что, отчаянносопротивляясь, она случайно нажала курок, услышала страшный шум, и в следующуюсекунду Кассельман упал на пол. Кроме того, можно предположить, что при данныхобстоятельствах вы рекомендовали ей не выходить из парадного, так как это былобы крайне неразумно, а воспользоваться служебным входом, к которому выподъехали на своей машине, и помалкивать о том, что произошло.

Мейсон задумался над словами лейтенанта.

– Вы хотите сказать, – наконец спросил он, – что япосоветовал ей ни о чем не рассказывать полиции?

– Это всего лишь мое предположение.

– Не сообщать о трупе?

– Вот именно.

– Не выглядело ли это слишком непрофессионально с моейстороны?

– Все зависит от того, как посмотреть на это, – заметилТрэгг. – Этика у вас, юристов, может истолковываться по-разному. Все прекраснознают, что этику вы понимаете так, чтобы это было выгодно для вашего клиента.Вы заявили своему клиенту, что она ничего не должна делать такого, что можетбыть поставлено ей в вину, независимо от того, что говорит закон по этомуповоду.

Мейсон снова задумался.

– Вы хотите сказать, что такое отношение с моей стороны кклиенту преобладает над всеми другими этическими правилами?

– Что-то в этом роде.

– Это интересно, – проговорил Мейсон.

– Вы еще не ответили на мой вопрос.

– Отвечаю – нет!

– Вы это серьезно?

– Совершенно серьезно.

– Когда вы впервые узнали о смерти Кассельмана?

– Мисс Стрит услышала об этом по радио утром.

И сообщила вам?

– Да.

– Когда?

– Рано утром.

– Можно конкретнее?

– Не могу сказать точно.

– А вы тут же отправились…

– Чтобы связаться со своим клиентом.

С Гарвином?

– Да.

– Зачем?

– Хотел сообщить, что Кассельман мертв. Я считал, что всвязи с этим его планы изменятся.

– Нашли Гарвина?

– Нет.

– И не говорили с ним?

– Нет.

– Ну ладно, спасибо, Мейсон. Мне необходимо было задать этивопросы. Сами понимаете – работа.

– Всегда рад помочь полиции, – улыбнулся Мейсон.

Трэгг провел по горлу ребром ладони.

– Если бы все так сотрудничали с полицией, как вы, Мейсон,окружной прокурор вообще не знал бы забот.

– Не знал бы?

– Разумеется. Мы не смогли бы никого поймать, и ему некогобыло бы привлекать к суду… Ну что же, вам была предоставлена возможностьвыпутаться из этой ситуации.

– Весьма признателен.

– Так вот, если вы попытаетесь и впредь ставить палки вколеса – неприятности обеспечены. Мы вас предупредили. Теперь о Гарвине. Еслинаткнетесь на него, передайте, чтобы звонил в отдел расследования убийств испросил Трэгга. Передайте, что это очень важно.